ФРЭШ#41
За любовь не нужно бороться, ее нужно защищать.
Ро.
=ОНИ=
...те, с кем хотелось бы выпить по чашечке кофе
Думаю, в жизни каждого из нас присутствуют такие люди, которые своим жизненным примером, поступками или мыслями положительно впечатлили, вдохновили или же зажгли огонек в нашей душе. Люди, которых мы ставим в пример; те, кому для нас было бы огромной честью и радостью даже просто пожать руку. До сегодняшнего выпуска я рассказывала только о тех, кто является таковыми для меня. На этот раз мне пришла идея выйти за пределы своих личных взглядов и предоставить возможность другим рассказать о своих фаворитах.
Александр Русакович пожал бы руку английскому писателю Джорджу Оруэллу
«Джордж Оруэлл и его произведения помогли мне взглянуть на мир иначе. Я правда, очень рад, что однажды его книга «1984»попала мне в руки. Эта депрессивная антиутопия настолько мастерски создана, что кровь стынет в жилах, если отдаться фантазии и представить, что ты один из героев тоталитарной реальности. Оруэлл прожил тяжкую жизнь, полную лишений. Казалось, он брался за любую работу, не страшась трудностей, но весь путь его терний нельзя описать, поскольку в завещании Оруэлла сказано не публиковать его биографии. Все невзгоды, через которые он прошел, не мешали Оруэллу твердо отстаивать свое мнение и идти против системы. Стоит отметить, у меня нет кумиров, но приятно было бы увидеть Оруэлла за работой. Он зажигает во мне искру уверенности, что даже один человек все еще может бороться. Если продолжать делать невозможное, то удастся построить свой рай.»
Владимир Споденко пожал бы руку спортсмену Виктору Ану
«Южнокорейского шорт-трекиста Ан Хен Су на его 21-й год превознесли до звания "бога шорт-трека" –Ан в пятый раз подряд стал абсолютным чемпионом мира. Но через пару лет, в 2008-м на тренировке спортсмен получил серьезную травму: влетел коленом в угол ограждения, кость переломилась пополам.
То трагичное падение обрекло Ан на настоящие испытания:
Перенести огромное количество операций, когда даже федерация шорт-трека родной страны от тебя отказалась; рискнуть на перемены и приехать в незнакомую страну, сменив гражданство; выучить русский язык (а ведь мы знаем, как это не просто); найти в себе силы восстановиться после травмы и каждый день кропотливо работать, чтобы вернуться на прежний уровень( а когда растёшь сам, то растут и партнёрыпо команде, чьи результаты мы ивидим в Сочи); добиться Олимпийских наград для России в этом виде спорта, где ещё недавно наши позиции были слабы,- всё это достойно уважения и именно этот человек меня впечатлил! Спасибо тебе, Витя.»
=СВОБОДНАЯ ТЕМА=
«…Где-то позади нас раздался крик. Взвизгнули тормоза. Автобус, слишком прижимаясь к обочине, прижал велосипедиста, который вылетел из седла.
Автобус остановился, из него вышли пассажиры. Велосипедист лежал на дороге, велосипед — рядом с ним. Связка бананов, которую велосипедист вез на голове, была рассыпана по всей дороге.
Я увидел, как водитель автобуса вышел и помог велосипедисту встать на ноги. Водитель говорил: «Извини, извини, Натти», ибо велосипедист был растаманом с маленькими узловатыми дрэдами, торчащими во все стороны. Казалось, что он, дрэдлок, смирился. Он залез на велосипед с помощью водителя.
— Не поранился, мон? — спросил водитель. Он покачал головой.
— Все в порядке, мон.
Пассажиры автобуса собрали его бананы, которые он весьма артистично развесил по всему рулю и нажал на педали.
Инцидент был исчерпан — все произошло за минуту. Автобус снова встал на свой маршрут — водитель с клацаньем переключил скорости, и автобус поехал по дороге.
Я вернулся в бар. Улыбчивый растаман вернулся допить свое пиво. Болдхэд встал из-за своей стойки.
Он выдал лишь один убийственный комментарий:
— Слова во рту человека мягче, чем масло, нежнее, чем сливки.
— Да, мон, — сказал я ему.
… Автобус тяжеловесно разворачивался, чтобы ехать в Очо Райос, и один человек, с которым я как-то убивал время, пристально смотрел на меня без слов, но взгляд его, казалось, говорил: «А ведь я тебя знаю».
И автобус скрылся за углом.
Я закончил свой Supligen. Растаман… посмотрел в моем направлении, потом повернул голову в другом. Все это время с лица его не сходила улыбка большого кота.
…
— Видел ли эту аварию, которая только что случилась? — спросил я его, собираясь уходить.
— Да, видел.
Растаман явно оценивал меня, глядя сощуренными глазами, которые контрастировали с его открытой улыбкой.
- В Америке, – я сказал ему, – дело могло закончиться судебной тяжбой – пятиминутный инцидент мог растянуться на пять лет.
- Видишь ли, – ответил он, … – этот человек не пострадал.
- Правда. В Америке, однако, он затеял бы большой судебный процесс. Велосипедист мог бы стать богатым, а водитель автобуса, скорее всего, потерял бы работу. Так или иначе, автобусная линия должна было платить. Но это заняло бы годы, чтобы все установить.
- Я знаю эти бега,- заметил растаман. – Здесь, на Ямайке, разговор ведется гладко. Что только что сказал тот человек? Мягче, чем масло, нежнее, чем сливки.
- В Америке, мы говорим: «Слова ничего не стоят».
- Когда говоришь приятно, мон, ты делаешь приятно всем, кто вокруг. Даешь счастье каждому. Слова чего-то стоят, мон. Водитель сказал: «Извини меня, извини». Он сделал так, что чувства встали на место. С ним теперь все в порядке.
И он расплылся в улыбке.
Он встал и в знак прощания шутливо стукнул меня по плечу костяшками пальцев. Затем, закинув небольшой рюкзак за спину, коснулся моей руки. «Легче, брат» – сказал он и вышел. Я смотрел, как он исчезает за углом.»
Кебра Нагаст, «Жемчужина» .Часть 7.