архив

Подписаться на RSS

Популярные теги Все теги

ФРЭШ #44

Мне проще общаться с человеком наедине, потому что только наедине он становится человеком.

Высказывание, а чьё - не знаю...



=Свободная тема=

В чём сила, брат?

В чём сила, брат? В этом вопросе привычный мир разделится на две части: на людей, которые придерживаются рациональности и материализма, и на людей, которые свято верят в высшие идеи и болеют за них душой. Другими словами, в этом мире первых из них называют реалистами, вторых – романтиками. Это, конечно, очень грубая и сухая классификация, но, тем не менее, все представляют, о чём идёт речь. Реалисты знают, к чему идут, и смогут, при хорошем раскладе, ощутить результаты того, за что они борются. А главное – потрогать и измерить. Но в какой-то момент они почувствуют пустоту, недостаток чего-то более существенного, что нельзя измерить привычными мерками, описанными в учебниках по экономике. Романтики же, в конечном итоге, могут иметь расплывчатую картину и разочароваться, но по пути они встретят много настоящего и прекрасного, ради чего стоило идти по выбранному маршруту. Синтезировать оба пути тоже можно, но если сознательность сыграет с вами злую шутку, вы будете метаться от одной позиции к другой, так и не поняв, собственно, в чём же на самом деле заключается та сила, которую мы тоже сведём образно к дуальным понятиям, обыгранным в небезызвестном фильме. Так деньги или правда? На одной правде далеко не уйдёшь, не всем она нужна, не все хотят её делать громче. Но жить деньгами – тоже как-то не по-живому. К сожалению, общепринятый каноничный мир аккуратненько вписывается в рамки выбора среди этих позиций, не предполагая осознания свободы мыслить шире. Так в чём же действительно сила? В том, чтобы не создавать для себя подобных границ, выбирая только из того диапазона, который так удачно пропихнули в общество, что он не просто не ставится под сомнение, а даже мысль об этом не имеет места.



Берусь ли я проявить столько дерзости, чтобы предложить нечто иное, что полностью противоречит устоям общества? Мне ничего другого не остаётся. В моей жизни всегда было место революции – революции себя. (Предугадываю саркастическую ухмылку, поскольку сейчас со стороны покажется, что я рассуждаю как великовозрастный человек, имеющий за своими плечами неизмеримый объём жизненного опыта. Но уверяю: пафос – не из моих инструментов общения) Я зашагивала на пути, описанные выше: смотрела на мир глазами бездушного рационалиста, ставившего под расчёт дружбу, личную жизнь… Когда понемногу отходила, становилось мерзко и стыдно. Я также более долгое время горела светлыми идеями и с пеной у рта грызлась за них, наталкиваясь лишь на баррикады из равнодушия, где его, по моим понятиям гуманизма и справедливости, быть вообще не должно. Не раз задавалась вопросом, отчего я столь «умная», что задаюсь столькими вопросами и зависаю над проблемами, которые других, знаете ли, как-то особо не трогали. Не раз сокрушалась над тем, отчего я не жила более приземлённо. Всё это привело меня к идее, что издеваться над собой таким образом можно целую жизнь, обжигаясь по-своему то на одном, то на другом. Но ведь это не всё, что нам остаётся. Ведь есть действительно красивая жизнь, в которой и раскрывается настоящая сила.



В чём сила? Быть действительно смелым: говорить правду в лицо тогда, когда это имеет место. Ведь в тех, кто встал на первый путь, цель сыграет первостепенную роль,- их не свернуть, как не свернуть и тебя, когда ты убеждён в своих приоритетах. Брать и вершить дела, которые ты раньше никогда не решался делать, пока у тебя действительно есть возможность. Не бояться упасть или оплошать – ведь всё это обретает форму страха из-за оценки кого-то извне. Разве это может останавливать тебя самореализоваться или делать то, что хочется, в жизни, конец которой так непредсказуем? Никому не получится запретить посмеяться над тобой, но не каждый воспользуется этой возможностью.
Быть по–умному сдержанным: не вестись на провокации, не играть с ними в их дурацкие беспощадные игры, какими бы жестокими они не были, не провоцировать насилие, не нагнетать обстановку. Вместо этого быть полезным для тех, кто в этом действительно нуждается.
Быть настоящим: знать, что имеет настоящую ценность и важность, невзирая на тенденции в обществе. Не пытаться соответствовать какому-то образу, а если есть в этом желание – так стремиться сделать это изнутри, а не снаружи.Не стремиться соответствовать чьим-то ожиданиям, но уважать интересы тех, кто действительно всей душой за вас.
Быть свободным: знать то, что действительно нужно для тебя, и оставлять то, что является неоправданным грузом. Быть свободным от обид, ведь обижен лишь тот, кто соглашается с оскорблением. Стоять выше бытовых и иных встрясок, способных внести в жизнь ненужную суету. Уметь делать шаг на встречу, несмотря на неправоту другой стороны. Быть тем, кто стоит выше меркантильности и мелочности, и вытягивает из этого болота других.
Сила - быть Человеком, несмотря ни на что.


ФРЭШ #41

ФРЭШ#41

За любовь не нужно бороться, ее нужно защищать.

Ро.



=ОНИ=

...те, с кем хотелось бы выпить по чашечке кофе

Думаю, в жизни каждого из нас присутствуют такие люди, которые своим жизненным примером, поступками или мыслями положительно впечатлили, вдохновили или же зажгли огонек в нашей душе. Люди, которых мы ставим в пример; те, кому для нас было бы огромной честью и радостью даже просто пожать руку. До сегодняшнего выпуска я рассказывала только о тех, кто является таковыми для меня. На этот раз мне пришла идея выйти за пределы своих личных взглядов и предоставить возможность другим рассказать о своих фаворитах.


Александр Русакович пожал бы руку английскому писателю Джорджу Оруэллу

«Джордж Оруэлл и его произведения помогли мне взглянуть на мир иначе. Я правда, очень рад, что однажды его книга «1984»попала мне в руки. Эта депрессивная антиутопия настолько мастерски создана, что кровь стынет в жилах, если отдаться фантазии и представить, что ты один из героев тоталитарной реальности. Оруэлл прожил тяжкую жизнь, полную лишений. Казалось, он брался за любую работу, не страшась трудностей, но весь путь его терний нельзя описать, поскольку в завещании Оруэлла сказано не публиковать его биографии. Все невзгоды, через которые он прошел, не мешали Оруэллу твердо отстаивать свое мнение и идти против системы. Стоит отметить, у меня нет кумиров, но приятно было бы увидеть Оруэлла за работой. Он зажигает во мне искру уверенности, что даже один человек все еще может бороться. Если продолжать делать невозможное, то удастся построить свой рай.»




Владимир Споденко пожал бы руку спортсмену Виктору Ану


«Южнокорейского шорт-трекиста Ан Хен Су на его 21-й год превознесли до звания "бога шорт-трека" –Ан в пятый раз подряд стал абсолютным чемпионом мира. Но через пару лет, в 2008-м на тренировке спортсмен получил серьезную травму: влетел коленом в угол ограждения, кость переломилась пополам.
То трагичное падение обрекло Ан на настоящие испытания:

Перенести огромное количество операций, когда даже федерация шорт-трека родной страны от тебя отказалась; рискнуть на перемены и приехать в незнакомую страну, сменив гражданство; выучить русский язык (а ведь мы знаем, как это не просто); найти в себе силы восстановиться после травмы и каждый день кропотливо работать, чтобы вернуться на прежний уровень( а когда растёшь сам, то растут и партнёрыпо команде, чьи результаты мы ивидим в Сочи); добиться Олимпийских наград для России в этом виде спорта, где ещё недавно наши позиции были слабы,- всё это достойно уважения и именно этот человек меня впечатлил! Спасибо тебе, Витя.»



=СВОБОДНАЯ ТЕМА=


«…Где-то позади нас раздался крик. Взвизгнули тормоза. Автобус, слишком прижимаясь к обочине, прижал велосипедиста, который вылетел из седла.
Автобус остановился, из него вышли пассажиры. Велосипедист лежал на дороге, велосипед — рядом с ним. Связка бананов, которую велосипедист вез на голове, была рассыпана по всей дороге.
Я увидел, как водитель автобуса вышел и помог велосипедисту встать на ноги. Водитель говорил: «Извини, извини, Натти», ибо велосипедист был растаманом с маленькими узловатыми дрэдами, торчащими во все стороны. Казалось, что он, дрэдлок, смирился. Он залез на велосипед с помощью водителя.
— Не поранился, мон? — спросил водитель. Он покачал головой.
— Все в порядке, мон.
Пассажиры автобуса собрали его бананы, которые он весьма артистично развесил по всему рулю и нажал на педали.
Инцидент был исчерпан — все произошло за минуту. Автобус снова встал на свой маршрут — водитель с клацаньем переключил скорости, и автобус поехал по дороге.
Я вернулся в бар. Улыбчивый растаман вернулся допить свое пиво. Болдхэд встал из-за своей стойки.
Он выдал лишь один убийственный комментарий:
— Слова во рту человека мягче, чем масло, нежнее, чем сливки.
— Да, мон, — сказал я ему.
… Автобус тяжеловесно разворачивался, чтобы ехать в Очо Райос, и один человек, с которым я как-то убивал время, пристально смотрел на меня без слов, но взгляд его, казалось, говорил: «А ведь я тебя знаю».
И автобус скрылся за углом.
Я закончил свой Supligen. Растаман… посмотрел в моем направлении, потом повернул голову в другом. Все это время с лица его не сходила улыбка большого кота.


— Видел ли эту аварию, которая только что случилась? — спросил я его, собираясь уходить.
— Да, видел.
Растаман явно оценивал меня, глядя сощуренными глазами, которые контрастировали с его открытой улыбкой.
- В Америке, – я сказал ему, – дело могло закончиться судебной тяжбой – пятиминутный инцидент мог растянуться на пять лет.
- Видишь ли, – ответил он, … – этот человек не пострадал.
- Правда. В Америке, однако, он затеял бы большой судебный процесс. Велосипедист мог бы стать богатым, а водитель автобуса, скорее всего, потерял бы работу. Так или иначе, автобусная линия должна было платить. Но это заняло бы годы, чтобы все установить.
- Я знаю эти бега,- заметил растаман. – Здесь, на Ямайке, разговор ведется гладко. Что только что сказал тот человек? Мягче, чем масло, нежнее, чем сливки.
- В Америке, мы говорим: «Слова ничего не стоят».
- Когда говоришь приятно, мон, ты делаешь приятно всем, кто вокруг. Даешь счастье каждому. Слова чего-то стоят, мон. Водитель сказал: «Извини меня, извини». Он сделал так, что чувства встали на место. С ним теперь все в порядке.
И он расплылся в улыбке.
Он встал и в знак прощания шутливо стукнул меня по плечу костяшками пальцев. Затем, закинув небольшой рюкзак за спину, коснулся моей руки. «Легче, брат» – сказал он и вышел. Я смотрел, как он исчезает за углом.»

Кебра Нагаст, «Жемчужина» .Часть 7.